Охрану несла собственная служба безопасности. Все как один широкоплечие, с мощной грудью. Усман Рашидов дал некоторое представление о структуре этой секьюрити, остальное Сергей без труда додумал сам. Начало ее лежало в обычной криминальной бригаде. Для легализации оружия бандитские группировки создают частные охранные предприятия, тем самым имея возможность носить пистолеты и помповые ружья.

Сергей не стал дожидаться стандартных вопросов вставшего навстречу охранника: «Вам назначено? Пройдите через металлодетектор». Во-первых, спортивного вида браток уже обратил внимание, что посетитель одет по-осеннему, когда на дворе стоит зной. Решительный шаг незнакомца подтолкнул его руку к кобуре.

Марк слышал трескотню своего автомата, охранники у лифта – нет. Они отреагировали на вторжение лишь по резким передвижениям партнеров в холле.

Кто-то в серой форме очень бойко метнулся за систему рентгеновского контроля и, судя по всему, взял оружие на изготовку. Марк действовал машинально: шагнул в рамку детектора металла, но дальше не пошел. Когда взвыла сирена на первом этаже, Сергей успел отстрелять по охранникам у лифтов и обойти рентгеновский аппарат с другой стороны. Как и положено, затаившийся охранник встречал противника, лежа ногами к нему. Форсированная очередь, и он ткнулся головой в зеленоватый мрамор холла. Только что в его обязанности входил видеоконтроль парадного и холлов всех девяти этажей здания.

Дагестанца, раненного в плечо из «АС» Скумбатова, который вслед за товарищем ворвался в холл, Марковцев поднял на ноги пинком.

– К пульту, – приказал ему Сергей. После сработавшей сирены все двери и подъемники должны были автоматически заблокироваться. Однако кнопки на хромированных панелях обоих лифтов по-прежнему исходили желтоватым светом. Не факт, что они гаснут при блокировке. – Соображаешь что-нибудь в кнопках? Ну ты, жлоб, я тебя спрашиваю! Заблокируй лифты. А входную дверь оставь открытой.

Молодой дагестанец подрагивающими пальцами коснулся клавиатуры компьютера.

А теперь ему необходимо было ответить на вызов начальника охраны.

– Два слова, – предупредил его Сергей. – Ложная тревога. Отвечай на русском, иначе я выбью тебе мозги.

Вряд ли начальник удовлетворится ответом подчиненного, не пройдет и минуты, как он будет здесь.

– Номер офиса Джавгара Аль-Шахри, – Один-Ноль привел в чувство служащую, которая, лежа на полу, показывала краешек кружевных трусиков.

– 512... Пятый этаж.

Скумбатов по лестнице устремился наверх.

– Я останусь с тобой, – пояснил Марк охраннику, – чтобы ты не наделал столько глупостей, сколько я. Я вижу здесь пять твоих мертвых товарищей.

Он бросил взгляд на часы: вряд ли Один-Ноль задержится больше трех минут. Этого времени вполне хватало спецназовцам, но было недостаточно для милиции, которая, по подсчетам Марка, прибудет сюда через четверть часа. Или чуть меньше.

Он занял позицию, контролируя холл и парковочную площадку с дорогими иномарками. Подъехал черный «БМВ» третьей серии, смуглолицый бизнесмен, одетый в светлую рубашку и галстук, переступил через порог...

– К кому? – спросил Марковцев.

– А-а... к себе, – с запинкой сообщил респектабельного вида толстобрюхий дагестанец, не в силах оторвать взгляда от вооруженного человека. Но боковое зрение работало как никогда четко: бизнесмен насчитал три трупа только рядом с автоматчиком.

– Какой этаж? – спросил Марк.

– Восьмой.

– Не повезло тебе – лифт не работает. Иди пешком.

Джавгар ничего не понял, когда в его роскошный кабинет шагнул человек в маске, ростом под потолок, жилистый и худой, как неделю не кормленный жеребец. И вот что-то странное показалось арабу в его взгляде. Кажется, у того не было глаза. А может, он щурился, наведя на бледное лицо управляющего «пушку».

– Джавгар Аль-Шахри?

Глаза араба моргнули: да, это он.

– На выход. – Один-Ноль чуть посторонился, давая Джавгару, забывшему при виде «жеребца» все приемы рукопашного боя, увидеть ноги своего личного телохранителя, лежащего в приемной.

4

Сергей снял маску, вынул из кармана ветровки пачку от сигарет и открыл ее, демонстрируя Джавгару ее содержимое:

– Внутри 50 граммов пластита. Это детонатор, ты видишь его. Это электронные часы «Ситезен» – моя любимая марка. Обойдемся без гнилых заездов – это копия адской машинки, которую два часа назад мой человек засунул в трусы твоей жене. Как и на этой, время установил на три часа. У тебя есть тридцать минут на раздумье: прогоняй в голове вопросы и отвечай на них. Это чтобы не было пауз впоследствии. Замешкаешься, и я не успею вытащить взрывное устройство из трусов твоей благоверной. – Марк уступил место Скумбатову. – Расскажи про обстановку в его доме, что случилось пару часов назад.

Машина стояла на окраине Каспийска. С трех сторон ее окружали кусты акации, впереди разлилось море. Легкая дымка и солнце, отражавшееся на лобовом стекле, скрывали очертания военных кораблей, стоящих на рейде. И только чаек это не коснулось: четкие силуэты птиц проносились над гладью Каспия, а через опущенные стекла явственно доносились их резкие крики.

Одноглазый то ли докладывал своему начальнику, то ли обращался к пленнику тихим спокойным голосом.

– Все прошло тихо. Дом охраняли двое джигитов снаружи и двое внутри. Троих я убрал. Рассказать?

Марк покачал головой:

– Не надо кровавых подробностей.

– Значит, троих я убрал: одному перерезал горло...

– Не надо, Саня, видишь, человеку не по себе.

– Ладно. Про второго не буду. А третьему я сломал шею. Четвертого посадил вместе с женщиной и детьми в подвал. Подвал большой, нижняя часть стен под «шубу», перекрытия из труб – сотка, кажется. Балки тоже железные, но диаметром побольше – сто сорок миллиметров. К средней балке я пристегнул женщину. Мина там, куда ты и просил засунуть ее.

Такие подробности мог сказать только человек, который видел и трубы, и стены, и люк, и мины-ловушки, которые он поставил в доме.

«Твари! Что за методы?!»

– Помни, что часы на минах работают синхронизированно, – предупредил Марковцев, снова поменявшись с товарищем местами. – Если я уеду отсюда ни с чем, эту мину оставлю тебе в подарок. У тебя осталось десять минут, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.

Он не торопился развязывать рот арабу, хотя на первый взгляд пришла пора горячей обработки.

А для Джавгара эти десять минут стали настоящий пыткой. В голове сумбур, в глазах желание порвать зубами сидящего рядом человека. Но зубы могли терзать только собственный носовой платок и большую часть шелкового галстука. Даже в самых буйных фантазиях араб не мог представить себя в таком унизительном, позорном положении. Точнее, не мог представить, что такие методы применимы именно к нему.

Что он должен обдумать – ему не сказали; на какие вопросы ответить – не добавили.

Собственный носовой платок и галстук во рту плюс мина в трусах жены – вот немыслимое ассорти, которым его угостили. Набор, способный свести с ума; а предвестники помешательства – ярость и слабость, попеременно накатывающие волнами с периодичностью морского прибоя, – кровавой пеной пульсировали в мозгу.

В коротких перерывах в голову приходили иные мысли: оставят ли его в живых, если его ответы устроят похитителей?

А вопросы, скорее всего, затронут недавнюю сделку с Маликом Абдулгамидовым, «силовым министром Грозного». Сейчас Малик не казался даже его замом. Не пора ли призадуматься о том, что только в паре с руководителем администрации Чечни он фигура, равно как и наоборот? Надырова «взял под козырек» Кремль, а снизу его поддерживают силовые структуры: в частности, милиция и ее силовая составляющая – ОМОН. Выбей из-под главы чеченской администрации милицию, как из-под любого градоначальника, и он упадет. Ибо в Кремле, прежде чем заключить сделку, Надырову поставили жесткие условия: укрепляй свое кресло снизу. Без поддержки низов нынешний руководитель администрации – никто, рыба без воды, реанимируемый без аппарата искусственного дыхания. И помни: потеряешь опору, поддерживать тебя никто не станет.